Нове наукове видання за сприяння Вадима Жежеріна

За сприяння голови Київської організації НСАУ Вадима Жежеріна вийшов друком Альбом-каталог «Сонін Володимир Дмитрович: життя та творчість художника» (Авт.-упоряд. Інна Івакіна, Наталія Батенко, Інна Олексюк. Київ: Національний Києво-Печерський історико-культурний заповідник; Вид-во “Фенікс”, 2019). В альбомі-каталозі представлено музейні предмети, пов’язані з життям та творчістю прадіда Вадима Жежеріна – художника-монументаліста Володимира Дмитровича Соніна (1852–1942), що зберігаються в колекції Національного Києво-Печерського історико-культурного заповідника. Фотокартки, документи, портрети, ескізи, малюнки, пейзажі та натюрморти висвітлюють життя та творчий шлях талановитого митця.

Фотографії – з відкриття експозиції «Зірковий слід на небосхилі Лаври», присвяченої 120-річчю початку розписів Троїцької надбрамної церкви Києво-Печерської лаври Володимиром Соніним. Експозицію відкрито 10 вересня 2019 року у виставковому приміщенні корпусу № 4 Заповідника.

 

Интродукция от правнука, Вадима Жежерина

Когда-то, в моем очень раннем детстве, начинал складываться расплывчатый круг людей, которые оказывались при дальнейшем моем взрослении ближайшими родственниками, близкими, отдаленными, косвенными и вообще не родственниками, но теми, кто крепко вошел в историю моей семьи.

После всех радостей жизни моих предков на исторической родине – в Российской и Советской Империях, у меня не осталось прямых бабушек-дедушек, по линии моей матери, Гусевой-Романовской Лидии Александровны. Чудом уцелела мать моего отца, Жежерина Бориса Петровича, Сонина (Жежерина) Ольга Владимировна.

Бабушка Оля – очень миниатюрная, сухощавая, предельно аккуратная, подтянутая по высшим гимназическим дореволюционным стандартам женщина, была одной из дочерей художника Сонина Владимира Дмитриевича. У нее оказались живы две сестры в Москве: Зинаида и Любовь. Мне удалось в 7÷8 летнем возрасте с ними познакомиться в 1954 году во время командировки моей мамы в Москву, куда она меня прихватила с собой.

Бабушка Ольга вела кочевую жизнь. Она не могла долго усидеть на месте и в течение года обязательно перемещалась. По многолетнему графику ее перемещений можно утверждать, что около половины годового цикла она жила у нас, в Киеве у сына Бориса, затем перемещалась в Ленинград (Петербург) к сыну Ростиславу, затем к сестрам в Москву. Системы не было – все по настроению!

Бабушка получила контузию во время оккупации в Киеве 1941-43 гг. Она, оставшись одна с парализованным умирающим мужем, Жежериным Петром Степановичем, работала в школах и где придется. В этот период она практически потеряла слух. Но все же мы с ней много общались. Она была прекрасным (под настроение) рассказчиком, была начитана. Она изумительно владела искусством шитья – потрясающие салфетки со сквозными узорами, скатерти и вышивки – ее постоянная творческая работа. Также она невероятно любила растения, и на наших подоконниках произрастали красивые фиалки, герани, лимоны, а в больших ящиках и кадках росли китайские розы и цветущие олеандры.

В дальнейшем олеандры я увидел на картинах ее отца Сонина В.Д.. Олеандры давали ей символическую связь с детством и молодостью, с отцом и матерью. Бабушка часто рассказывала о своем детстве, о жизни в Седневе, маленьком казачьем городке, Черниговской губернии, где она, ее братья и сестры жили подолгу у своих бабушки и дедушки. Дедушка Дионисий Шеляговский служил священником в церкви, имел свой дом и, очевидно, был столпом стабильности и семейного благополучия. В семье было 2 сыновей и 5 дочерей. На одной из его дочерей, Ирине, и женился «странствующий рыцарь», Сонин Владимир Дмитриевич, художник из артели «богомазов», руководимой его отцом. При исследовании документальных церковных записей венчания он записан как «мещанин», а она как «казачка». Городок Седнев действительно был казачьей обителью. Там и сейчас существует Каменица казачьего полковника Лизогуба и казачья церковь. В одной из двух сегодня существующих церквей Седнева служил Дионисий Шеляговский, когда туда пожаловал Владимир Сонин. Когда моей бабушке Ольге было за 80 лет, она попросила моего отца, Бориса Петровича, съездить на родину в Седнев. На нашем «Москвиче-407», компанией в 5 человек (сыновья Борис и Всеволод, а также и я с мамой), возглавляемые бабушкой, мы, в прекрасный летний день, прибыли в замечательной красоты место над рекой Снов. С высокого берега неширокой спокойной реки распластано спускалась усадебная застройка, открывался потрясающей нежности и красоты вид на заречье – дали, луга, рощи. Многоплановая и изысканная природная гармония. Недаром Союз художников СССР (а теперь Украины) отхватил там себе усадьбу под «Дом творчества». В СССР «творческую» интеллигенцию контролировали, направляли, использовали, но и давали кое-какие возможности приобщаться к не повседневным благам  отдыха и «правильного общения».

Бабушка была гидом по Седневу, показывала, рассказывала, искала и окончательно не нашла дом своего деда. Но место вроде бы определила точно.

Спустились к речке.

— Вот пляжик – место, где мы в детстве купались!

Она сняла верхнее платье и в шелковой нижней сорочке вошла в воду и поплыла, как в детстве. Плавала она хорошо! Все это запечатлелось у меня навсегда.

По ее словам дед служил в деревянной церкви св. Юрия (Георгиевская), которая находилась недалеко от их дома. Церковь уникальна и вошла в реестр памятников деревянного зодчества Украины.

Как неожиданно неосознанны действия людей различных поколений, которых случай или высший умысел направляет прикоснуться к историческим отпечаткам рук своих дедов-прапрадедов.

Так, в 1990х моя младшая дочь, Мария, оказалась в Седневе на обмерах этой церкви, будучи студенткой архитектурного факультета и не зная, вероятно по моей вине, о своей исторической причастности к родовым местам и деяниям предков.

Пока мне так и не удалось установить, что и где в Седневе сотворили наши предки Сонины, поскольку их артель занималась не только росписями интерьеров, но и написанием икон, а также резьбой деревянных окладов и иконостасов. Возможно, настенных фресок не заказывали. Во всяком случае, постепенно раскручивая пергамент жизненного пути Сонина В.Д., который привел его в Киев, удалось установить, что после женитьбы в Седневе он вел работы в Сумской губернии, а уж затем оказался в Киеве совсем немолодым человеком. Известно было еще от моего отца, что Владимир Дмитриевич прошел хорошую огранку в «Рисовальной школе Николая Мурашко» на ул. Владимирской, 47, где в дальнейшем мне довелось запроектировать и построить крупный многофункциональный комплекс с жильем, офисами, реконструкцией и реставрацией некоторых сохранившихся зданий с новой внутриквартальной улицей-пассажем. Комплекс сегодня искалечен. Вход в пассаж застроен мерзкой ресторанной халабудой-стекляшкой. Уничтожен уникальный главный градостроительный элемент пешеходного променада. Продолжающееся дикое многоплановое издевательство над Киевом, бессистемная и бесконтрольная застройка уничтожающая уникальный исторический ландшафт и памятники сегодня санкционировано невежественным правителем города Киева и коррумпированной командой всех ветвей власти Украины.

По рассказам моей бабушки, а затем отца и его брата Всеволода Петровича Жежерина, Владимир Дмитриевич был признан и принят сообществом художников, которые в то время активно творили в Киеве. Велись росписи Владимирского Собора, Кирилловской церкви, многих религиозных объектов, где Сонин В.Д. стал соучастником, коллегой, соратником и товарищем.

В.Д. Сонин, как отличный рисовальщик, был отмечен дипломами Петербургской Академии художеств и вошел в разряд мастеров.

В семье у нас была небольшая акварель – роза, подарок от Врубеля, с надписью – Сонину. Почему кто-то из наших решил подарить,  передать эту работу в музей? В какой – не знаю.

Почему, именно сейчас, в 2018 году, после 100 летнего периода безумных крушений монархий, революций и 2х мировых войн, испытаний для всего человечества и всей семьи Сонина и его потомков, вдруг возникла потребность вспомнить и отдать должное талантливому человеку, чей путь был своеобразен и непрост.

Удивительным образом в этот период времени, 2015-2018 годы ко мне пришли из разных источников сведения о жизни моего прадеда Сонина Владимира Дмитриевича. Я был взволнован и удивлен, когда журналист из Запорожья, благородный исследователь исторического наследия, Инесса Валентиновна Атаманчук вдруг разыскала меня, как потомка Сонина В.Д., через Википедию. Она исследует и самоотверженно пытается спасти Ильинскую церковь в селе Терновка, Запорожской области, и обнаружила, что росписи в ней были выполнены моим прадедом.

Изучение материала приводят в Киев, где научное наследование работ В.Д. Сонина в это самое время осуществляется сотрудниками Государственного исторического заповедника Киево-Печерская Лавра, Инной Ивакиной и ее коллегами. Этот второй источник открыл мне возможность ознакомиться с архивными материалами и сохранившимися в Лавре работами В.Д. Сонина.

И вот, нежданно-негаданно в апреле 2015 года я получаю послание от Тома Готрона (Thomas Gаuthron), который является праправнуком Николая Сонина и его польских кровей жены Янины, внуком их дочери Татьяны, которая была рождена во Франции. Татьяна тогда была еще жива и мечтала получить какие-либо известия от нас. Мне было радостно узнать о родственниках и обмениваться фотодокументами и информацией. Жаль, что мой отец не дожил. К сожалению, Татьяна в 2017 г. умерла. Но молодое поколение – моя родня, Тома, его жена и дети, а также и другие родственники, живут во Франции, и я надеюсь, будут установлены прямые контакты между потомками Сонина В.Д. из Франции, нашими семьями и семьями моих родственников в Украине и России.

Совпадение случайностей – это уже предопределенность. Стало очевидным и логичным объединить в единой публикации, книге-альбоме интересные факты и документы, живописные и графические работы В.Д. Сонина, чтобы пополнить историю «временных лет». Может быть не все меня поймут, но, когда твоя работа является одновременно и твоим «хобби» она отнимает все свободное и несвободное время. Осознавая свою вину перед предками и потомками, я наконец заставил себя погрузиться в исследования семейных архивных записей и документов. Обнаружены 7 из 15 пронумерованных тетрадей личных собственноручных воспоминаний прадеда В.Д. Сонина, а также около полутора сотен страниц воспоминаний моего отца, Жежерина Б.П. Много интересного было разыскано Инессой Атаманчук и Инной Ивакиной. Также я получил материалы о В.Д. Сонине из публикации В.А. Шиденко «Избранные работы по истории Киево-Печерской Лавры», информация поступила и от Тома из Франции. Фрагменты из личных воспоминаний прадеда и отца как документальные отпечатки времени интересны и, по-моему, требуют опубликования.